Бюджет музеев весьма ограничен, и ситуация скорее станет хуже, чем улучшится. Правительство европейских стран расхваливает идею финансирования за счет благотворительности в американском стиле, заменяющую финансирование за счет государственных средств.
Такая схема финансирования может развиваться в течение нескольких декад, а мелким юрисдикциям нельзя надеяться на корпоративное спонсорство. Это огромный вызов для ведущих культурных учреждений, поэтому им необходимо внедрять капиталистические способы управления.
Понятие музея постоянно менялось со времен представления первых частных коллекций, и, возможно, такой кризис финансирования еще ускорит процесс изменения. Музей должен взглянуть на свои активы через призму коллекций, помещений, программ и навыков, для того чтобы найти новые способы получения прибыли.
Я считаю, что во главе всех изменений должно стоять сотрудничество музеев с людьми, разрушение барьеров между учреждением и обществом, создавая идею о том, что музей – третье пространство, и призывая людей к поиску новых путей использования музея.
Идея, предложенная Джоном Пратти в 2009, была основана на модели «расширенной школы»:
«Расширенный музей» - физическое воплощение социальной сети, которая сейчас нам хорошо известна, и которую мы так любим. Он просто находится в здании музея или галереи, новые способы использования и финансирования которых нам необходимо найти.
В расширенной школе люди встречаются после работы. Во всех уголках школы происходят различные мероприятия, и она привлекает разных людей, часто даже тех, кто не любит «образование» как таковое. Пожилые граждане ходят на вечерние занятия. Организуются занятия по йоге. Таким образом, создаются новые источники дохода. Помещение используется не только частными группами, но и местными образовательными и общественными учреждениями.
В Расширенном музее мы можем развернуть очевидные барьеры на пути к тому, чтобы «открыться», – коллекции и безопасность все еще могут доминировать в нашем сознании. В рамках традиционных форм культуры мы все же можем активно привлекать идеи курирования и взаимодействия.
Вместо традиционных занятий по искусствоведению, мы могли бы стать Провокаторами и переорганизовать коллекции, создать новые возможности для интерпретации старых коллекций. Мы могли бы взглянуть на старые коллекции и места организации выставок паблик-арт и попытаться представить, каким другим общественным целям они могли бы послужить: занятия по медитации в гипсовочной; общественные работы несовершеннолетних правонарушителей в окружении реликтов времен первой мировой войны; изучение английского языка иммигрантами среди экспонатов со всего мира.
Мы говорим о музеях, как о хранилищах сведений о прошлом, помогающим нам понять настоящее - но пытались ли мы на самом деле исследовать эту «актуальность» более согласованно и коллективно?
Так вот может появиться музей с большими общественными нуждами и значением – музей, финансируемый всем сообществом, и который является частью социального, образовательного и культурного пейзажа города.
Данный сектор нуждается в таком радикальном мышлении, и не сложно увидеть, как такие идеи согласуются с целями большинства учреждений.
В трудные времена мы должны мыслить креативно и иметь вдохновителей, но все это, кажется, отсутствует в секторе, где привыкли к тому, что и время и денежные потоки движутся медленно.
